Изданное 

rasskazy o dale 1

Горстка бобов 

lomon11

zaraz

pmozgb150

dsadA-KakpM150

Smeyatsa i svistet cover150

sis  

malskaz150

lifehouse150

plyvi200 

push100

sokr140 

zol pt100  

rybak 300

lom 100

nach

nukl100

 

 

Юрий Нечипоренко


ОХОТА ЖИТЬ драма в 2-х актах 



Москва 2017

 

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

 

И в а н Т у р г е н е в — вначале подросток, затем студент и, наконец, писатель.
П о л и н а В и а р д о-Г а р с и а — певица, прима Итальянской Оперы в Париже, Санкт-Петербурге и других столицах Европы.
Л у и В и а р д о — муж П о л и н ы В и а р д о-Г а р с и а , директор Итальянской Оперы в Париже, переводчик и критик.
М а д а м Г а р с и а - мать П о л и н ы В и а р д о, дама преклонного возраста, испанка.
В а р в а р а П е т р о в н а Т у р г е н е в а - мать И в а н а Т у р г е н е в а, помещица.
Л е в Т о л с т о й — писатель.
В и с с а р и о н Б е л и н с к и й — критик.
М а р и я С а в и н а — молодая актриса.
К о м а р о в — малоизвестный поэт, охотник.
Г е д е о н о в — сын директора Императорских театров в Санкт-Петербурге.
Ф л о б е р, З о л я, М о п а с с а н — друзья Тургенева, французские писатели.
С о ф ь я А н д р е е в н а Т о л с т а я — жена Льва Толстого.
Д е т и Т о л с т ы х, 12-16 лет.
П р и н ц Б а д е н с к и й, к о р о л ь Н и д е р л а н д о в, к а н ц л е р Г е р м а н и и и др. в ы с о к о п о с т а в л е н н ы е л и ц а.
Л е о н т и й С е р е б р я к о в — наставник юного Т у р г е н е в а, крепостной мельник.
Л у к е р ь я С е р е б р я к о в а — дочь мельника, подруга И в а н а Т у р г е н е в а по детским играм.
Ж е н щ и н а в лесу.
М а л ь ч и к с щ е г л о м, м а л ь ч и к-п а с т у х.
К а п и т а н-и с п р а в н и к, у п р а в л я ю щ и й имением Тургеневых, с л у г и, м у ж и к и, х о р к р е п о с т н ы х а к т ё р о в.
У ч е н и ц ы П о л и н ы В и а р д о-Г а р с и а и её д е т и, исполняющие роли в спектакле «Последний колдун».

Действие происходит в имении Спасское, в Москве, в Петербурге, под Петербургом на даче, в Париже, в Берлине, в замке Куртаневиле под Парижем и Баден-Бадене. Между первой и последней сценами проходит около 50 лет: это середина Х1Х века, примерно с 1830 до 1880 года.

© Юрий Нечипоренко

 

АКТ 1

Сцена 1.

Село Спасское — имение Тургеневых. Раннее утро. Звёзды. На краю поля стоит мельница, на другом краю - роща. По полю мужики растягивают сеть для охоты на перепелов. И в а н Т у р г е н е в, его подружка по играм Л у к е р ь я (Л у ш к а) и её отец - любитель птиц, мельник Л е о н т и й С е р е б р я к о в.

С е р е б р я к о в. Читает торжественно из Ломоносова:

Открылась бездна, звезд полна

Звездам числа нет, бездне — дна.

Т у р г е н е в.

На ночь бездна открывается, утром — закрывается...

Л у к е р ь я.

Птицы небесные звёзд заменяют...

С е р е б р я к о в.

На помол у меня на мельнице собирается птиц туча целая: знают, где зерно — там и пожива. Так стал я за ними следить... Птица поле и болото любит, на болоте птице воля: тут лиса не добежит, гнездо не разроет, в болото охотник не дойдёт, затонет. А в гнезде тяжести нет...

Л у к е р ь я.

А птички живут в гнёздах по парам?

С е р е б р я к о в.

По-разному живут, вот кулик - тот верность куличихе блюдёт, вместе они птенцов растят. А перепел только попоёт с перепелихой, и улетает — ей самой яйца высиживать. Вальдшнеп тоже только на время тяги с самочкой воркует... Так же как и люди: кто больше с женой милуется, а кто в целом до женского рода горазд...

Т у р г е н е в.

А кто главный враг птиц? Лисы, кабаны?

С е р е б р я к о в.

Главный охотник и враг до всех птиц — человек. Потому и чувствуют себя свободно птица только на болоте, а небо уже человек ружьями достал.

Т у р г е н е в.

А кто главный враг человека?

С е р е б р я к о в.

Главный враг человека — он сам. Если он себя не истребит, то никто его не истребит.

Раздается звук дудочки.

С е р е б р я к о в.

Тише! Слышишь, подманивают перепелов?

С одного конца поля м у ж и к играет на дудочке, - и по полю, по траве на голос дудочки, принимая его за пение самочки, пробираются перепела. Трава волнуется — и тут м у ж и к и бросают сеть сверху и хватают перепелов... М у ж и к что-то передаёт С е р е б р я к о в у.

С е р е б р я к о в.

А вот синица! Гляди, попалась! Видел, барчонок, синицу? Давай руку, да не сжимай — держи, чтобы не придавить её.

И в а н с синицей, разглядывает птичку, передаёт Л у ш к е — а та выпускает.

Сцена 2.

Там же, спустя 5 лет.

Т у р г е н е в (в возрасте 18 лет), на охоте, с ружьём. Появляется Л е о н т и й С е р е б р я к о в.

С е р е б р я к о в.

Беда, барин, беда!

Т у р г е н е в.

Что такое?

С е р е б р я к о в.

Барыня Лушку мою продала! Я уж в ноги ей падал — нет, говорит, продала я твою Лушку, за бунт продала.

Т у р г е н е в.

Какой же бунт?

С е р е б р я к о в.

Лушка прилюдно говорила, что нет от Бога такого закона, чтобы человек владел человеком, что закон этот придумали господа, потому что он для них выгоден. А перед Богом все равны и не должен быть один человек у другого в рабском подчинении...

Т у р г е н е в.

А сейчас что?

С е р е б р я к о в.

Капитан-исправник с командой пришёл, забрать её хотят. Она на мельнице заперлась, говорит: живая не дамся!

Т у р г е н е в.

На мельницу!

Сцена 3.  

У мельницы. Т у р г е н е в с ружьём, к а п и т а н-и с п р а в н и к с п о н я т ы м и — м у ж и к а м и, вооруженными дубинами, м е л ь н и к , затем мать Тургенева В а р в а р а П е т р о в н а со с л у г а м и и у п р а в л я ю щ и м.

М у ж и к и ломают двери мельницы.

Т у р г е н е в.

Что вы творите! Остановитесь!

К а п и т а н.

У нас исполнительный лист на Лукерью Серебрякову — по купчей велено её передать барыне Смердяковой.

Т у р г е н е в.

Прекратите! Серебрякова не пойдет с вами.

К а п и т а н.

Ты хоть и барин, а нам не указ — у меня исполнительный лист, я на службе.

Т у р г е н е в. (Поднимает ружьё и становится спиной к двери).

Стрелять буду! Кто ступит сюда, получит пулю!

К а п и т а н.

Это самоуправство! В суд бумага пойдет о вашем буйстве и неподчинении!

Т у р г е н е в.

Что бумага! Человека не выдам!

К а п и т а н.

Я так это не оставлю! (отступает)

Т у р г е н е в входит в двери мельницы.

Вносят на паланкине м а т ь Т у р г е н е в а, с ней слуги и управляющий имением.

К а п и т а н (бросается к В а р в а р е П е т р о в н е).

Ваш сын проявил буйство и неподчинение! Угрожает оружием, мешает исполнять указ...

В а р в а р а П е т р о в н а.

На своей земле я — указ!

К а п и т а н.

Он кричит «стрелять буду»!

В а р в а р а П е т р о в н а.

Девку не отдаёт? Орёл!

У п р а в л я ю щ и й.

Что теперь делать будем?

В а р в а р а П е т р о в н а.

Пусть девка остаётся, коли ему так нужна... Кровопролития не надо, я заплачу неустойку.

Молодец! Я думала, он рохля, студент - нет, узнаю свою кровь!

Сцена 4.

Имение Спасское, барский дом (спустя несколько лет). Т у р г е н е в и мать его, В а р в а р а П е т р о в н а.

В а р в а р а П е т р о в н а.

Жан, когда ты за ум возьмёшься? Учили тебя учили, в Москве и Берлине — и чего ты набрался? Девкам подолы задирать? Моя швея, Авдотья от тебя понесла, теперь ты ей квартирку в Москве снял. Я всё знаю, от матери не скроешь!

Т у р г е н е в.

Маман, это чисто физическое, прости — но как бросишь теперь девочку? Дочка как никак...

В а р в а р а П е т р о в н а.

А на какие шиши будешь кормить? На моё содержание не рассчитывай! Ты её выучить собрался, в люди вывести?

Т у р г е н е в. Будь же милосердна к дитю малому...

В а р в а р а П е т р о в н а. Вот я из милосердия и решила Авдотью твою выдать за кучера, а дочку передать на воспитание прачке, чтобы с измальства привыкала к труду — а то будет как папенька изнеженный, белоручка.

Т у р г е н е в.

Маман, побойся Бога, как же можно дитя от матери отрывать!

В а р в а р а П е т р о в н а.

Как крепостных баб брюхатить – так ты орёл, а как отвечать – так сразу не нравится тебе наше право! Если ты такой добрый — заработай на её содержание. Ты даже на себя не можешь заслужить!

Т у р г е н е в.

Я пишу, маман...

В а р в а р а П е т р о в н а.

Не барское это дело — бумагу марать, на то писцы есть. Дворянин должен добывать себе карьеру и имя службой. Определился бы ты на службу, да женился, продолжил род Тургеневых! Есть тут у знатного купца дочь на выданье, Солодовникова — сахар, а не девка! За ней приданого отец даёт двести тысяч и дом в Замоскворечье. Вот чем бы занялся! А то хочет на шее у матери сидеть и по девкам шляться!

Т у р г е н е в.

Ну это уж маман, извини — не дождёшься! Скорее уж твоя Спасская церковь на своих двух крестах трепака запляшет, чем я женюсь!

В а р в а р а П е т р о в н а.

Не будет такого, ты от меня ни копейки не получишь, так и знай! И дочка твоя в прачки пойдёт, покуда я жива.    

Сцена 5.

Дача Белинского под Петербургом.

Т у р г е н е в и Б е л и н с к и й.

Т у р г е н е в.

Как можно жить в такой стране, где человека могут продать, ребёнка оторвать от отца и матери! Где отец не может воспитать дочь? Это дикость... Я поклялся бороться с крепостным правом!

Б е л и н с к и й.

Крепостное право — главный враг каждого мыслящего человека в России.

Т у р г е н е в.

Не все понимают это. Я мечтал быть профессором в Москве, чтобы смягчить нравы, воздействовать на умы... Там нет даже кафедры философии, так мне ответили — в университете нет кафедры: упразднили за ненадобностью - какая дикость, какой позор!

Б е л и н с к и й.

В Европе есть кафедры в любом университете, учи — не хочу.

Т у р г е н е в.

Я приехал из Берлина, получил высшие оценки, сдал экзамены — и куда мне идти? Переписчиком бумаг в министерство.

Б е л и н с к и й.

Вот оно, наше отечество — отечество рабских лиц и пустых бумаг.

Т у р г е н е в.

Кому я нужен здесь, кроме экзальтированных девиц? Но эти девицы жадны, они хотят меня целиком, они хотят выскочить за меня замуж!

Б е л и н с к и й.

Вы нужны думающим людям, нужны молодёжи - берегите себя от брака — этой заводи пошлости.

Т у р г е н е в. Да, да! (обнимает Белинского) Свобода — мой кумир, быть свободным и не зависеть ни от кого, даже от маман!

Сцена 6.

Петербург, квартира охотника и поэта К о м а р о в а.

Т у р г е н е в, К о м а р о в, Л у и В и а р д о и П о л и н а В и а р д о-Г а р с и а .

Л у и на 20 лет старше своей жены: П о л и н е 22 года, Т у р г е н е в у 25.

К о м а р о в.

Позвольте представить Вам моего друга Ивана Тургенева, он хороший охотник и плохой поэт...

П о л и н а.

О чём же пишет поэт?

К о м а р о в.

О любви, как все поэты... Но его герои стыдливы, как девушки - и боятся брака, страшатся семейных уз.

Л у и .

Хороший охотник — и пуглив, как дичь...

К о м а р о в.

Да, именно потому он хороший охотник, что может почувствовать себя на месте дичи, это помогает ему её постичь — и выследить!

(обращаясь к Л у и ) Я обещал показать Вам свою коллекцию ружей.

Оба отходят в сторону, на протяжении дальнейшего разговора охотники рассматривают ружья и восхищаются ими.

П о л и н а.

Говорят, что каждый поэт пишет историю своей души. Так ли это?

Т у р г е н е в (с трудом сдерживая волнение). Я пытаюсь писать о том, что переживал сам: о женской власти, о силе женских чар...

П о л и н .

Вы полагаете, что мужчине надо страшиться женщин?

Т у р г е н е в.

При видимой власти мужчин, в семье власть принадлежит женщине.

П о л и н а.

Поэтому Вы так боитесь семейных уз, что не хотите попасть в плен?

Т у р г е н е в.

Да, Вы меня разгадали...

П о л и н а .

О, меня Вы можете не бояться! Я замужем, у меня чудесный муж и малютка-дочь, и семья мне дороже всего на свете.

Т у р г е н е в.

Дороже, чем свобода, дороже, чем любовь?

П о л и н а.

Я свободна в свой семье, вольна в своей любви.

Т у р г е н е в.

Это напоминает мне матриархат...

П о л и н а.

Вы настоящий поэт - чувствуете малейшее проявление женской власти - и готовы придать ему вселенское значение!

Т у р г е н е в.

Меня воспитала мать, она чудесный, тонкий человек — и страшный деспот.  

П о л и н а.

Такова же и моя мать — она за меня решила мою судьбу. Но я не ропщу, женщина, в отличие от мужчины, прекрасно чувствует себя в браке.

Т у р г е н е в.

Да, вот я и говорю — брак создан для женщин, это их вотчина!

П о л и н а.

Как Вы сказали, вотчина? Интересное слово. Что оно значит?

Т у р г е н е в.

Это наследство, которое передаётся от отца к сыну.

П о л и н а.

Семья передаётся от матери к дочери?

Т у р г е н е в.

Желание создать семью идёт от матери. Я такого желания лишён. Я не деспот сам - и не хочу оказаться, как говорится, под каблуком.

П о л и н а.

Но с моей стороны это Вам и не грозит... Поэтому мы можем быть откровенны. Мне интересно всё в России, мне интересны ваши обычаи, ваши песни. К сожалению, я не знаю русского языка.

Т у р г е н е в.

Я бы мог Вам помочь в этом — за честь сочту давать Вам уроки...  

Сцена 7.

Петербург. Т у р г е н е в и В а р в а р а П е т р о в н а

В а р в а р а П е т р о в н а.

Ты вчера обещал к нам на обед - и не явился! Новая напасть: приехала цыганка из Испании, и ты уже все дни проводишь у неё! Как так можно, ты забыл — я твоя мать!

Т у р г е н е в.

Маман, этой «цыганке» рукоплещет вся Европа, нам повезло, что она поёт в России!

В а р в а р а П е т р о в н а.

Мне повезло, что сын родился дураком, весь в отца — тот тоже ни одной юбки не пропускал, у нас полон двор его детей! Уже неловко и сечь их, все из благородного сословия...

Т у р г е н е в.

Маман, не говори так про отца, ты несправедлива...

В а р в а р а П е т р о в н а.

Он сгорел, как мотылёк, в своих страстях. Ты-то хоть не гори, я вижу, пожелтел весь. Чем она околдовала тебя?  

Т у р г е н е в.

У неё божественный голос...

В а р в а р а П е т р о в н а.

Да, слыхала я, не поленилась — заехала в театр. Хорошо поёт, проклятая цыганка. Но у неё же муж есть, дочка — что ты там при них, нянькой наймёшься?

Т у р г е н е в.

С мужем мы дружны...

В а р в а р а П е т р о в н а.

Ха-ха-ха-ха!

Т у р г е н е в.

Маменька, это не то, что ты думаешь — это семья артистов...

В а р в а р а П е т р о в н а.

Хочешь посмешищем стать, шутом гороховым со своими цыганами?

Штанов не сошьёшь из голоса...

Т у р г е н е в.

Артисты живут за счёт заработков, зато и платят им хорошо в России. Шестьдесят тысяч за сезон.

В а р в а р а П е т р о в н а.

Это деньги. И что же ты рядом с ними? Я тебе содержание не повышу, чтобы ты на неё транжирил, даже не заикайся...

Сцена 8.

Петербург. Артистическая уборная в театре.

П о л и н а В и а р д о, Т у р г е н е в, Г е д е о н о в, позже — Л у и В и а р д о. П о л и н а на диване. У ног её — медвежья шкура, на которой восседают два поклонника: Т у р г е н е в и Г е д е о н о в. Г е д е о н о в задаёт тон.

Г е д е о н о в.

Нынче галёрка неистовствовала, как никогда. Семь вызовов на бис!

Т у р г е н е в.

Студенты хлопали громче всех, и все были без ума от Вашего пения.

Г е д е о н о в.

Месье Тургенев, Вы дружите с галёркой, Вы там как свой...

Т у р г е н е в.

Да, я слежу за восторгами толпы — там есть мои люди - но для госпожи Виардо не нужна поддержка клаки, здесь, в России, её любят и ценят без задней мысли.

Г е д е о н о в.

Вы купаетесь в энтузиазме толпы, вы возвышаетесь среди разночинцев, как жираф.

Т у р г е н е в.

Сегодня мне показалось, что от пения у меня вырастают крылья. Сверху, как в полёте, видно всё лучше.

Г е д е о н о в.

Сцена всё же лучше видна из директорской ложи...

Т у р г е н е в.

Но там артист подан как на подносе, пение рассматривается как услаждение вкуса гурманов, ария - вроде изысканного блюда. С балкона же видишь весь театр, здесь ты понимаешь, театр скорее торжество жрецов искусства, священнодействие, чем угощение.

Г е д е о н о в.

Да, я гурман — что в этом дурного? Именно изысканность вкуса отличает патриция от плебея. Кстати, я проголодался — не будет ли так любезна госпожа Виардо разделить с нами сегодня ужин в ресторации? Стол уже заказан.

П о л и н а звонит в колокольчик. Является Л у и В и а р д о.

П о л и н а.

Луи, соблаговолите разделить с нами приглашение на ужин? У нас нет других планов на сегодня?

Л у и.

Дорогая, ты не устала после выступления?

П о л и н а.

Нисколько.

Л у и.

Тогда, милые господа, мы будем рады составить вам компанию.

Т у р г е н е в.

Я откланиваюсь и позволю себе напомнить, что завтра у нас с утра уроки.

П о л и н а.

Да, милейший Тургенев, Ваши уроки русского языка я не собираюсь пропускать... Благодаря им я уже могу петь русские романсы!

Сцена 9.

Петербург, театр, репетиционная зала.

П о л и н а, Т у р г е н е в и хор к р е п о с т н ы х а к т ё р о в в народных одеждах.

Т у р г е н е в.

Сегодня вместо урока я покажу Вам, как поют у нас в деревнях. Русский крестьянин живет с песней: поют на работе, на сенокосе, девушки поют при сборе ягод. Но главные песни — на свадьбах. С песнями одевают невесту, провожают и встречают новобрачных.

П о л и н а.

Как это напоминает мне родную Испанию!

Т у р г е н е в.

Сейчас артисты споют Вам песню свадебную, величальную.

Хор поёт:

Перебрал светел месяц:
Он перебрал все дробны звёзды,
Выбрал себе заряночку,
Хоть маленька — очень ясненька!
Перебрал Иванушка,
Перебрал красных девушек,
Выбрал себе Полинушку!
Хоть маленька — очень умненька,
Хоть тоненька — развесёленька,
Горницей идёт потихохоньку,
Чару берёт помалёхоньку,
Кланяется всем низёшенько!

(Это свадебная величальная песня, певицы танцуют вокруг И в а н а и П о л и н ы и призывают им долгие лета счастливой семейной жизни).

П о л и н а (не может сдержать слёз).

Как славно! Знаете, Жан, ведь меня назвали по-русски в честь моей крестной, княгини... Здесь я чувствую себя как дома! Россия — моя вторая родина.

Мне близка русская поэзия, из поэмы Пушкина «Цыганы», которую Вы мне показали, я даже выбрала небольшой отрывок для романса (поёт):

Старый муж, грозный муж,
Режь меня, жги меня:
Я тверда; не боюсь
Ни ножа, ни огня.

 

Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
Я другого люблю,
Умираю любя.

 

Режь меня, жги меня;
Не скажу ничего;
Старый муж, грозный муж,
Не узнаешь его.

 

Он свежее весны,
Жарче летнего дня;
Как он молод и смел!
Как он любит меня!

 

Как ласкала его
Я в ночной тишине!
Как смеялись тогда
Мы твоей седине!

Т у р г е н е в.

Божественно! Для меня родина — это Ваша песня! Там, где Вы поёте, в том мире я хочу жить — в звуках Вашего голоса, который для меня равен раю, раю на земле! Я хочу быть всегда рядом с Вами, чтобы слышать и видеть Вас! Я люблю Вас, Полина!

П о л и н а.

Жан, не говорите так! Это невозможно, у меня есть муж, семья! Обещайте мне быть сдержанным, не произносить подобных слов — иначе нам придётся расстаться...

Сцена 10.

Куртаневель, имение Виардо под Парижем (пять лет спустя).

И в а н Т у р г е н е в и П о л и н а В и а р д о.

П о л и н а.

Как Вам наш замок?

Т у р г е н е в.

Изумительно, с каким вкусом всё здесь обставлено...

П о л и н а.

Мы купили его на гонорары от выступлений в России, так что можете рассматривать его как часть своей страны — и мы всегда будем рады Вас здесь принять, чувствуйте себя здесь, как дома.

Т у р г е н е в.

Дорогая, рядом с Вами я всегда чувствую себя как дома, где Вы — там уют, семья и жизнь.

П о л и н а.

Жан, мне кажется, я не замечала Вас раньше...

Т у р г е н е в.

Ещё бы, Вы всегда заняты: концерты, гости, дети. Вы не на минуту не можете освободиться, семья и работа, работа и семья. И эта жизнь великой актрисы!

П о л и н а.

Жан, сегодня мне кажется, что я не актриса, я маленькая девочка... Когда семья наша странствовала по Америке, напали разбойники — и ограбили начисто. Но отец сказал: у меня есть Полина, значит ничего не потеряно! И с той поры я играю и пою, играю и пою, я кручусь, как барабан в шарманке! Меня крутят так, что я не принадлежу себе. Мне кажется, что всем нужен мой голос, мой дар — а сама я никого не интересую. Моё тело — лишь оправа для голоса. Но я не хочу быть оправой!

Т у р г е н е в.

Дорогая, я представляю, каково жить с таким даром!

П о л и н а.

Да, меня передают из рук в руки, как вещь, как ценную шарманку. Мать передала меня мужу, муж бережёт меня — разве что пылинки не сдувает. Ещё бы — мои выступления приносят хороший доход! Жан, порой меня разбирает такая тоска... У меня нет друга, нет того, кто бы заглянул мне в душу. Я хочу, чтобы меня любили бескорыстно... Я связана с мужем, у нас дочь, он прекрасный человек — но он не понимает меня. Ему важен успех и деньги, нужны связи с высокими особами, которые слетаются на мой голос, как перепела на дудочку — помните, Вы мне рассказывали детские впечатления на охоте...

Т у р г е н е в.

Милая, любовь не пользуется, любовь жертвует любимому. Мы с Вами уже пять лет вместе — и я всем жертвую, чтобы быть рядом. Я люблю Вашу дочь, я по-своему люблю и мужа, как люблю всё, с чем Вы соприкасаетесь, но Вы — центр этого мира, Вы - центр любви, центр дома и семьи. Один взгляд Ваших глаз означает блаженство для меня, звук Вашего голоса живит мою душу. Смысл моей жизни - в служении Вам: прикажите же мне, и я всё сделаю для Вас...

П о л и н а и Т у р г е н е в сливаются в объятиях.

Сцена 11.

Париж.

Т у р г е н е в в гостях у М а д а м Г а р с и а.

Т у р г е н е в.

Буэнос диас!

М а д а м Г а р с и а .

Месье Тургенев, Вы делаете успехи в испанском языке!

Т у р г е н е в.

Я читаю в оригинале «Дон Кихота» и Кальдерона, как это чудесно!

М а д а м Г а р с и а .

То-то рада моя малютка, что вы можете пощебетать с ней на родном языке.

Т у р г е н е в.

Она неплохо говорит по-русски.

М а д а м Г а р с и а .

Ещё бы, я знаю, она брала у Вас уроки в России! (грозит ему пальцем) Проказник!

Т у р г е н е в.

Месье Виардо содействует образованию жены — она знает четыре европейских языка...

М а д а м Г а р с и а .

О, не говорите мне о нём. Он скучен, как ночной колпак. Пишет об искусстве, а надо жить искусством!

Т у р г е н е в.

Что Вы, я нахожу месье В и а р д о интересным человеком...

М а д а м Г а р с и а .

Он пуст, как настоящий француз. Интересен своими связями — не он ли познакомил Вас с Флобером и Золя?

Т у р г е н е в.

Это прекрасные писатели.

М а д а м Г а р с и а .

Приберегите Ваши сантименты для салонов! Эти шелкопёры в подмётки не годятся Жорж Санд! Это мы с ней выбрали мужа для нашей малютки...

Т у р г е н е в.

Я не слышал этой истории.

М а д а м Г а р с и а .

Как же, к Полине сватался поэт Альфред де Мюссе, бывший возлюбленный Жорж Санд. Но она знала его как облупленного — деспот и тиран! Не такой муж был нужен нашей девочке. Вот мы и выбрали заботливого - и безопасного мужчину.

Т у р г е н е в.

Простите, я не привык так оценивать людей...

М а д а м Г а р с и а .

Потому что Вы — мужчина. Нам, же, слабым женщинам, пристало думать о будущем, об опасности оказаться в руках самодура. Талант — ненадёжная защита...

Т у р г е н е в.

Да, Вы оказались правы — месье Виардо окружил свою жену почитанием.

М а д а м Г а р с и а .

Да, таким почитанием, что наскучил ей уже через месяц после брака. И это тоже опасно. Хорошо, что у девочки появились такой прекрасный друг, рыцарь и защитник, как Вы. Ведь она — настоящая актриса, она способна увлекаться и вкладывать в страсть весь свой темперамент.

Т у р г е н е в.

Да, я знаю, её ещё в Петербурге просили играть не так самозабвенно...

М а д а м Г а р с и а .

Я рада, что Вы понимаете всё так хорошо. Малютка наша нуждается в друге и защитнике. Луи дряхлеет, он и раньше был малоинтересен, а сейчас превращается в ветошь, как и все мы... А сейчас — какое время! Колеблются троны, теряются состояния. Одна надежда на Россию, на благородство русских — и на Вас лично, старого друга нашей семьи.

Т у р г е н е в.

Мадам, я постараюсь оправдать Ваши надежды.

Сцена 12.

Берлин. Т у р г е н е в   и   Б е л и н с к и й.

Т у р г е н е в.

Как Вам заграница?

Б е л и н с к и й.

Здесь прекрасно, но я чувствую, что доживаю последние дни (кашляет).

Т у р г е н е в.

Вас здесь излечат — тут прогресс во всём, в медицине врачи применяют новые методы, о которых в России и слыхом не слыхали.

Б е л и н с к и й.

Да, новые методы, революции на улицах и в науке - а на родине у нас тишь да гладь...

Т у р г е н е в.

А дороги? Вы испытали, какое чудо здесь дороги? Здесь нет рытвин, этого проклятия России!

Б е л и н с к и й.

Да, по такой ровненькой дорожке да прямиком к Богу...

Т у р г е н е в.

Представьте, мои друзья — семья Виардо целиком атеисты, и им не надо ни перед кем отчитываться! Это настоящая свобода, цивилизация! Как, кстати, Вам вчерашнее знакомство с госпожой Виардо?

Б е л и н с к и й.

Это было ужасно. Она что-то спросила у меня по-французски, я не понял и разнервничался, - и она стала смеяться надо мной, над моей беспомощностью!

Т у р г е н е в.

Что Вы, она сущий ангел, она смеялась, чтобы снять неловкость...

Б е л и н с к и й.

Послушайте, Тургенев, я должен Вам сказать, как другу — держитесь от неё подальше. Она опаснее десятка русских ведьм, в этой Виардо-Гарсиа живёт жирный сатана!

Т у р г е н е в. Вы не знаете её вблизи. Это самая удивительная, женщина, которую я видел в жизни. Я уже пять лет знаком с ней — и открываю всё новые таланты!

Б е л и н с к и й.

Тургенев, Вы сумасшедший! Я Вас предостерегал от женитьбы — и что же? Вы попали в плен, в крепостные - хуже, чем в браке, Вы скитаетесь по всей Европе за замужней женщиной! Это чёрт знает что, Вы поглядите, на себя со стороны — позор, Вы же писатель, а исполняете роль какой-то приживалки...

Т у р г е н е в.

Вы не можете так говорить, Вы не знаете всех обстоятельств. Да, до последнего времени я был жалок, но сейчас я счастлив, я на верху блаженства, и Вы не представляете, каково это — испытать любовь великой актрисы! Все женщины, которых я знал до неё, ей в подмётки не годятся! Я бы так и мог умереть, не узнав великих чувств!

Б е л и н с к и й.

А я так и умру, не узнав великих чувств! Да, меня не полюбила великая актриса — и я напрасно коптил жизнь свою на земле! Да Вы хотя бы понимаете, что говорите? Вы хуже сумасшедшего, Вы полоумный зазнайка, раб пошлости, это не просто пошлость, а какая-то изощрённая пошлость - в математической степени, в квадрате, в кубе! Вы поклоняетесь кумиру толпы, как туземец древности. Вы свихнулись, ничего и никого не замечая вокруг, кроме своего кумира!

Т у р г е н е в.

Да, да, Вы правы... Я нахожусь в фальшивом положении и сам себя обманываю. Но для этой женщины я готов отдать всё: прикажет мне — и буду голышом плясать на крыше, выкрашенный желтой краской!

Б е л и н с к и й.

И это властитель дум, кумир русской молодёжи... Тургенев, одумайтесь, у Вас осталась ещё хоть чуть собственного достоинства? Найдите себе милую девушку, женитесь. Ведь брак не так и плох, пошлость брака — ничто по сравнению с фальшью Вашего положения.

Т у р г е н е в.

Да, я пробовал, и не раз, я влюблялся, я был на волосок от брака... Но опять, как магнитом, она манила меня — и всё мгновенно расстраивалось (глядит на часы). Простите, мне пора — я обещал Полине проводить её дочь на уроки. Прощайте, Вы во всём правы, я раб, я должен исполнять все приказания госпожи...

АКТ П

Сцена 13.

Мельница в Спасском, четырнадцать лет спустя. Т у р г е н е в уже поседел, ему 43 года   - на дворе 1861 год, отмена крепостного права.

Т у р г е н е в, Л е в Т о л с т о й (он моложе Т у р г е н е в а на 10 лет) и Л е о н т и й С е р е б р я к о в.

Т у р г е н е в.

Знакомьтесь, Лев Николаевич: Леонтий Серебряков, - наш мельник, бывший крепостной, а теперь вольный человек! Он привил мне любовь к русской поэзии, читал мне Ломоносова...

Т о л с т о й.

Как Вам повезло в детстве! Быть ближе к народу — вот задача истинного художника.

С е р е б р я к о в.

Рад знакомству, премного наслышан...

Т у р г е н е в.

В России идёт реформа, и я вполне счастлив. Я чувствую, что миссия моя выполнена. Как жаль, что Белинский не дожил до этого! Представьте — мы с ним, как дети, клялись посвятить жизнь освобождению крестьян!

С е р е б р я к о в.

В газетах пишут, что решающим голосом в пользу освобождения оказался именно Ваш — государь прочёл «Записки охотника» и понял, что мы — тоже люди...

Т у р г е н е в.

Да, охотники, мельники, крестьяне — люди, а не скот! Как поживает Ваша дочь?

С е р е б р я к о в.

Она Вас она просто боготворит, перечитала все Ваши книги, ходит в храм - и ставит всегда свечечку за Ваше здоровье!

Как славно, что Вы нашли возможность приехать из Парижа!

Т у р г е н е в.

Матушка вызвала меня из Франции, чувствуя приближение кончины. Потом началась Крымская война — и я надолго застрял в России. При её последних днях я не смог присутствовать: говорят, она очень мучалась — но велела музыкантам играть польку в соседней комнате...

С е р е б р я к о в.

Матушка Ваша была артистически одарённой натурой. И теперь Вы — наследник большого состояния.

Т у р г е н е в.

Да, но на мне лежат заботы о дочери, которая здесь, пока жива была матушка, находилась на положении служанки. Никто не занимался её воспитанием — и я отослал её в Париж, в семейство Виардо: Полина любезно предложила воспитывать её со своими детьми.

Т о л с т о й.

Но русская девушка забудет свой язык и культуру...

Т у р г е н е в.

Это лучше, чем жить здесь в фальшивом положении. Пока в России было крепостное право, о каком воспитании могла идти речь!

С е р е б р я к о в.

И как поживает в Париже Ваша дочь?

Т у р г е н е в.

Прекрасно! Она воспитывается на равных с юными парижанками! Представьте себе, я выделяю ей сумму на благотворительность. Так считает нужным Полина Виардо, это прививает девочке гуманность. Кроме того, она берёт на дом ветхое бельё бедняков и сама его починяет, зашивает — а потом отдаёт.

Т о л с т о й.

И Вы считаете это прекрасным?

Т у р г е н е в.

Конечно, это сближает благотворительницу с насущной нуждой.

Т о л с т о й.

А я считаю, что разряженная девушка, держащая на коленях грязные и зловонные лохмотья, играет неискреннюю, театральную сцену.

Т у р г е н е в.

Прошу Вас об этом не говорить!

Т о л с т о й.

Отчего же мне не говорить того, в чем я убеждён?

Т у р г е н е в.

Тогда я дам Вам в рожу!

Пауза. Т у р г е н е в вскакивает и выбегает...

Т о л с т о й подходит к стене и снимает с неё ружьё.

Т у р г е н е в возвращается.

Т у р г е н е в.

Прошу меня покорно простить за безобразный мой поступок!

Т о л с т о й.

Я так дела не оставлю, будем драться на ружьях. Это не должно вылиться в пустейшую пародию на дуэль, как водится между сочинителями. На ружьях! И до серьёзного ранения, до крови — а то и до смерти.

Т у р г е н е в.

Как Вам угодно, я готов принести свои искренние извинения.

Т о л с т о й.

На ружьях, по-настоящему... Мы охотники, я хочу драться насмерть! Здесь и сейчас!

Т у р г е н е в.

Простите, но я не готов, мне крайне стыдно за свои слова, я сожалею... (убегает).

Т о л с т о й.

За свои слова надо отвечать. Писаки привыкли болтать чёрт знает что, забыв, что для офицера честь — не пустое слово. Только на дуэли и держалась вся культура России, только она и позволяла веками хранить мораль и отсеивать людей чести - от бесчестных, людей слова и дела от пустозвонов и фанфаронов.

С е р е б р я к о в.

Но этого не может быть, я не могу поверить. Ведь Тургенев сейчас для нас, русских, писатель самый первый, он занял то место, которое ранее принадлежало Пушкину! Пушкина убил иностранец... Неужели теперь русский писатель может быть убийца, разве можно убить на дуэли друга из-за обмолвки, неосторожно сказанного слова?

Т о л с т о й.

Одно слово? А сколько у него чуши написано про русских людей? Кого он нам показывает, кого живописует, кому даёт жизнь? Да это же всё насквозь фальшивые, лишние люди, фаты и потаскуны, как и сам он...

С е р е б р я к о в.

Что Вы говорите, побойтесь Бога! Тургенев пишет вещи, которые вызывают восторг у молодёжи и живые споры в обществе! Ведь это наш властитель дум: «Охотничьи рассказы», «Рудин», «Накануне» и «Первая любовь» - лучше этого на русском языке ничего не было написано!  

Т о л с т о й.

Я напишу...

Сцена 14.

Баден-Баден. Дом Виардо.

П о л и н а В и а р д о и И в а н Т у р г е н е в (1861).

Т у р г е н е в.

Дорогая, я хочу поблагодарить Вас за заботы о дочери! Я не видел её несколько лет — и какое преображение, какая милая девушка вышла из Ваших рук! Через дочь мне передавалось все эти годы Ваше участие, Ваша любовь!

П о л и н а.

Как я рада, что Вы здесь, что Вы живы — до нас дошли слухи о Вашей ссоре и дуэли с Толстым...

Т у р г е н е в.

Всё обошлось - но он страшный человек: преследует меня обвинениями, клевещет в письмах...

П о л и н а.

В России жизнь очень опасна, раз уж два таких известных человека чуть не застрелили друг друга...

Т у р г е н е в.

Да, эти дуэли — какая-то позорная наша болезнь, был убит Пушкин, потом Лермонтов.

П о л и н а.

Россия прекрасная — и опасная страна, я испытала это на себе - после скарлатины, которую я перенесла с дочерью у вас, мой голос не смог оправиться — и я решила оставить сцену и обосноваться здесь, в Баден-Бадене, жить уроками пения.

Т у р г е н е в.

А как же Ваши романсы?

П о л и н а.

Да, я продолжила составлять композиции по русским стихам.

Т у р г е н е в.

Вы мне не покажете их?

П о л и н а.

С удовольствием. Вот новый романс, который я написала на стихотворение Пушкина из поэмы «Цыганы».

Птичка Божия не знает
Ни заботы, ни труда;
Хлопотливо не свивает
Долговечного гнезда,
В долгу ночь на ветке дремлет;
Солнце красное взойдет,
Птичка гласу Бога внемлет,
Встрепенется и поет.
За весной, красой природы,
Лето знойное пройдет -
И туман и непогоды
Осень поздняя несет:
Людям скучно, людям горе;
Птичка в дальние страны,
В теплый край, за сине море
Улетает до весны.

Т у р г е н е в.

Вы чудно поёте!

П о л и н а.

Не будем искушать публику. Я потеряла две ноты в верхней октаве.

Т у р г е н е в.

Но зато приобрели новые ноты в нижней... И Ваше пение стало более совершенным.
            П о л и н а.

Даже если это так, я не хотела бы рисковать пением в больших оперных залах, на публике — теперь мой удел камерные выступления, для друзей... В лучшем случае — оперетта.

Т у р г е н е в.

Как я хотел бы слушать и слушать Ваше пение!

П о л и н а.

У меня нет причин Вам отказать. Я бы даже попросила, если можно, написать текст к музыкальному спектаклю, который я хотела бы разыгрывать здесь с учениками.

Т у р г е н е в.

О, конечно, я буду очень рад! Я даже могу исполнить, если Вы не против, какую-то роль.    

П о л и н а.

Я уверена, что у Вас талант артиста.

Т у р г е н е в.

Вы знаете, у меня в предках есть даже царский шут — и я горжусь им. Он резал бороды боярам при Петре Первом.

П о л и н а.

О, роль шута я не смею Вам предложить — а вот роль колдуна - пожалуйста.

Сцена 15.

Баден-Баден.

Оперетта «Последний колдун» в доме Виардо.

П о л и н а В и а р д о, Т у р г е н е в, публика. При приезде гостей объявляют: «Король Пруссии с супругой!» «Король Нидерландов!», «Принц Баденский!», «Верховный канцлер Германии!». Все рассаживаются по местам. П о л и н а В и а р д о играет роль царицы эльфов, Т у р г е н е в – старого колдуна Кракамиша, над которым вволю издеваются эльфы под командованием царицы.

Эльфы поют:

Сёстры, к нам! Все вместе

Предадимся сладкой мести:

Ночь за ночью, как напасть,

Старика помучим всласть –

Наша власть!

Гляньте вниз –

Как он скис!

Далее:

Беги бегом,

Бросай свой дом!

Ты перестал быть

Колдуном.

Эльфы издеваются над стариком, стегают его вениками – а он жалкий, на четвереньках, пытается отбиться от них…

Публика смотрит на него с недоумением: русский писатель выступает в роли шута. Замысел этой комедии оригинален — силы природы побеждают человека, который некогда был властен над ними: природа в лице эльфов побеждает человека в лице колдуна, царица эльфов торжествует.

Аплодисменты, публика расходится.

П р и н ц Б а д е н с к и й подносит П о л и н е браслет.

Сцена 16.

После спектакля.

Т у р г е н е в и П о л и н а В и а р д о.

Т у р г е н е в.

Успех, полный успех! Как нам рукоплескал король Пруссии!

П о л и н а.

А принц преподнёс браслет...

Т у р г е н е в.

Дорогая, мне кажется, Вы слишком много внимания уделяете этому принцу...

П о л и н а.

Милый Жан, я живу по велению сердца. В нашей семье заведено так, что каждый свободен в проявлении чувств. Я не видела Вас почти пять лет - и за это время многое произошло. Вы знаете, что я не могу оставить Луи — без меня он не проживёт и дня, но он не в праве делать мне упрёки. То же касается и Вас, хотя Вы — самый близкий мне после мужа человек (уходит).

Т у р г е н е в один.

В порыве меланхолии он срывает штору. Сворачивает себе шутовской колпак. В какой-то момент монолога он утыкается головой в угол и вращается, пока не развеселится...

Т у р г е н е в. Свобода, свобода, свобода — вот был мой кумир... Я боролся за свободу в России, я уехал на Запад за призраком свободы.

Я нашёл женщину, которая свободна, как птица — и что же мне остаётся?

Стать её рабом... Сносить всё: унижения, измены, сносить её капризы, принимать её такой, как она есть — с взлётами гения и выходками дикарки! Какой страшный парадокс! Когда-то я шутя говорил о матриархате, а теперь испытал на своей шкуре всю его силу...

Я думал, что в Европе с развитием цивилизации исчезнут ведьмы и колдуны... Напротив, они только усиливаются — и теперь они не скрываются в отдалённых селениях, они властвуют в столицах! Кто она, как ни настоящая ведьма - эта дива оперной сцены! Как прав был Белинский... Она приколдовала меня так, что я не могу ступить шагу, не подумав о ней... Я не способен создать семью, влюбиться в чистую девушку, я могу лишь имитировать ухаживание за дамами. Я мечусь по Европе из конца в конец, качаюсь, как маятник из Москвы в Париж — и нигде не нахожу покоя...

О, эта свободная женщина, её свобода ненасытна - и безобразна, ей не хватит мужа, ей мало друга, ей нужны в возлюбленных ещё принцы, в поклонниках - короли, ей нужны победы, она шагает по головам...

Как же я попал, как я попал в самую страшную западню — артистическую семью.

Бежать, бежать отсюда быстрее — в Россию, в Москву...

Может быть, ещё осталась надежда спасения, может быть, меня полюбит ещё какая-то чистая душа...

Сцена 17.

Москва, театральная уборная Савиной.

Цветы, слышны крики восторга публики после бенефиса Марии Савиной в пьесе Тургенева «Месяц в деревне».

И в а н Т у р г е н е в и М а р и я С а в и н а.

Т у р г е н е в.

Вы прекрасно исполнили роль в моей пьесе, Вы молоды и гениальны!

С а в и н а.

Это Вы написали блистательную, гениальную пьесу!

Т у р г е н е в.

Я совершенно не рассчитывал на такой успех, на эти овации...

С а в и н а.

В Вас влюблена вся молодёжь, в Вас видят властителя дум!

Т у р г е н е в.

Да, меня замучили депутации от курсисток, все просят выступить на благотворительных вечерах. Ах, если бы мне скостить лет десять, я бы мог рассчитывать на любовь...

С а в и н а.

Что Вы говорите, Вы вполне можете рассчитывать и сейчас!

Т у р г е н е в.

От Ваших слов у меня распрямляются плечи! Давайте, поедем со мной в деревню? Я покажу Вам такие чудеса, такие красоты, которые в городах не видали!

С а в и н а.

Поеду с огромной радостью, за честь сочту — меня пригласил великий Тургенев!

Сцена 18.

Спасское.

С а в и н а, Т у р г е н е в, хор девушек в Спасском, потом мальчик с щеглом.

Девушки тоже поют обрядовые песни, а потом величают Ивана да Марию той же песней, что раньше Ивана и Полину:

Перебрал светел месяц:
Он перебрал все дробны звёзды,
Выбрал себе заряночку,
Хоть маленька — очень ясненька!
Перебрал Иванушка,
Перебрал красных девушек,
Выбрал себе Марьюшку!
Хоть маленька — очень умненька,
Хоть тоненька — развесёленька,
Горницей идёт потихохоньку,
Чару берёт помалёхоньку,
Кланяется всем низёшенько!

Т у р г е н е в вдруг выходит из круга и плачет, закрыв лицо руками.

Мария пытается его утешать.

Хор уходит, Т у р г е н е в и С а в и н а остаются одни. Т у р г е н е в приходит в себя.

Т у р г е н е в.

Пойдёмте послушаем вечерний лес?

С а в и н а.

С удовольствием!

Т у р г е н е в и С а в и н а гуляют. Поют соловьи...

С а в и н а.

Вы и сейчас любите охоту?

Т у р г е н е в.

Если бы не проклятая падагра, я бы уже побегал по болотам — и настрелял для Вас кучу дичи.

С а в и н а.

Но зачем убивать бедных птичек?

Т у р г е н е в.

Может быть, Вы и правы, и в будущем нравы смягчатся, но для меня вся жизнь — охота: охотишься ты, охотятся на тебя.

Появляется мальчик с клеткой.

М а л ь ч и к.

Купи, барин, щегла!

Т у р г е н е в.

Зачем мне щегол?

М а л ь ч и к.

Хорошо поёт, заслушаешься — и барыне подаришь!

Щегол поёт.

С а в и н а.

Сколько стоит?

М а л ь ч и к.

С клеткой полтина...

Т у р г е н е в.

Бог с тобой, бери деньги.

С а в и н а.

Вы веруете в Бога?

Т у р г е н е в.

В такого, какого рисуют попы — нет... Но всё же кто-то есть, кто держит нас в этом мире, как щегла — в клетке.

С а в и н а.

Бедненький, как же Вам страшно жить...

Т у р г е н е в.

Вы знаете, а ведь я в детстве тоже ловил птичек. А теперь я уже не ловлю — всё больше отпускаю (отпускает щегла)...

С а в и н а целует Т у р г е н е в а.

Сцена 19.

Париж, дом Виардо. Т у р г е н е в живёт на втором этаже, а первый занимает семья Виардо. С а в и н а, Т у р г е н е в, затем П о л и н а В и а р д о.

С а в и н а.

Вот наш парижский затворник! Вся Россия ждёт Ваших слов, Ваших новых вещей, Вашего приезда, и Вы прячетесь здесь!

Т у р г е н е в.

Что мне вся Россия, я предпочту ей одну милую девушку!

С а в и н а.

Вы шутите, а вокруг Ваших романов и пьес в России кипят нешуточные страсти.

Т у р г е н е в.

Для меня лучше всех критик и театров беседа с актрисой у камелька.

Раздаются звуки фортепьяно. Потом громкое пение.

С а в и н а (в замешательстве).

Что это, у Вас в спальне стоит инструмент?

Т у р г е н е в.

Дорогая, я должен признаться, что провёл слуховую трубу из комнаты для занятий госпожи Виардо.

С а в и н а.

Но это же мешает Вашим делам!

Т у р г е н е в.

Напротив, я только тогда и могу работать, когда слышу голос Полины. Если нет уроков, она приходит ко мне и я читаю ей новые вещи, и целиком полагаясь на её суд.

С а в и н а.

Разве она понимает по-русски?

Т у р г е н е в.

Да, немного понимает — а если этого не хватает, я перевожу ей на немецкий, французский... У нас уже заведено давно так работать вдвоём.

С а в и н а.

Но зачем Вы тогда меня пригласили сюда? Что я для Вас, если Вы ни на минуту не можете расстаться, даже чисто физически с этим голосом? Вы здесь живёте, как в клетке...

Т у р г е н е в.

Простите меня, я сам не волен в себе. Я рвусь отсюда, как птичка из клетки, а вырываясь, стремлюсь назад.

С а в и н а убегает.

Входит П о л и н а В и а р д о.

П о л и н а.

Дорогой, что это было? Кто-то как вихрь пронёсся по ступенькам вниз.

Т у р г е н е в (расцветает на глазах, целует ей руки).

Возлюбленная моя, эта была русская просительница.

П о л и н а.

Наверное, Вы смогли её удовлетворить, как и всех своих соотечественников...

Т у р г е н е в.

Да-да, но это был особый случай — хотя мне кажется, она получила то, что хотела...

П о л и н а.

Но, к делу, не будем отвлекаться от священной работы. Вы обещали мне прочитать, что нового написали в романе «Дым».

Т у р г е н е в.

Да, нового мало, зато явился образ:

«Россия растаяла, как дым»...

П о л и н а.

Ваши соотечественники могу обидеться от такого прямого сравнения. Пусть это будет не Россия, а воспоминания о жизни в ней...

Т у р г е н е в.

Да, да, я так и напишу. Что-то мне не работается, сегодня я видел странный сон... Я чувствовал себя птицей: даже явственно мог протянуть руки и потрогать свой клюв... Мне часто снится, будто я летаю во сне — но в этот раз я был не один! За мной летел граф Толстой. Он обогнал меня и взмыл выше к небесам... Я чувствую, что силы мои на исходе.

П о л и н а.

Жан, Вы наговариваете на себя. Все верят в Ваши силы, кроме Вас. Вы пишите всё лучше и лучше!

Т у р г е н е в.

Дорогая, я чувствую, что уходит моё время. Наступает время Толстого! Вот кто пишет всё лучше и лучше! Я Вам почитаю его «Войну и мир», это изумительная вещь!

П о л и н а.

Жан, Вы бесконечно великодушны, Ваше желание жертвовать своими интересами граничит с глупостью! Посудите сами: Вы лучший писатель среди русских — Вы самый высокооплачиваемый автор в России, Вам надо писать больше и больше — журналы ссорятся, редакторы чуть не дерутся за Ваши произведения!

Т у р г е н е в.

Я честно осознаю свои силы, мне надо переводить Толстого на французский — мир не знал ещё такого художника!

П о л и н а.

Жан, Вы сошли с ума! А как же ваша ссора?

Звенит колокольчик.

П о л и н а.

Вот уже и время вечерней почты, а мы ещё ничего не написали!

С л у г а подаёт конверт на блюде.

Т у р г е н е в.

Письмо от Толстого! Вот, вот он — сон в руку! (открывает письмо, читает):

«Искренне, если Вы можете простить меня, предлагаю всю ту дружбу, на которую я способен. В наши годы есть одно только благо — любовные отношения с людьми, и я буду очень рад, если между нами они установятся».

Т у р г е н е в (целует Полину).

Свершилось, свершилось! Мы вновь друзья!

П о л и н а.

Вы так хлопочете о своих друзьях, такое значение придаёте дружбе, Вы — редкий, невозможный человек! Мы такое значение придаём только родным людям...

Т у р г е н е в.

Мы, русские, готовы посчитать роднёй весь шар земной! У меня кроме Вашей семьи и нескольких друзей никого на свете нет, так что же мне не любить Вас и моих друзей!

Сцена 20.

Т у р г е н е в в гостях у Т о л с т о г о в Ясной Поляне.

Т у р г е н е в, Л е в Т о л с т о й, С о ф ь я А н д р е е в н а, дети.

Празднуется день рождения С о ф ь и А н д р е е в н ы. После обеда все собрались в гостиной.

Д е т и Т о л с т ы х (12-16 лет) галдят: А теперь рассказы, расскажите нам о самых счастливых минутах жизни!

Т о л с т о й.

Счастье — это полнота жизни, которая достигается единением с природой и жизнью по правде.

С о ф ь я А н д р е е в н а.

А для меня самая счастливая минута — сейчас. Это когда вся семья вместе, когда я могу видеть мужа и детей, когда к нам приехал дорогой, любимый гость!

Т у р г е н е в.

А для меня самая счастливая минута связана с женской любовью. Когда я посмотрел в глаза своей возлюбленной и понял, что она меня любит! Это было раз в жизни. Или два...

Т о л с т о й.

Или три...

Т о л с т о й и Т у р г е н е в обмениваются многозначительными взглядами.

М о л о д е ж ь: Раз два три четыре пять, вышел зайчик погулять...

Расскажите лучше, как в Париже канкан танцуют.

Да, да, покажите!

Т у р г е н е в снимает пиджак, закладывает пальцы в проймы жилета — начинает приседать и поднимать ноги...

Все смеются и аплодируют.

Т у р г е н е в пляшет с д о ч к о й Т о л с т ы х, девочкой 13 лет, все в восторге.

Звучит музыка Оффенбаха, молодёжь начинает отплясывать канкан.

Веселье!

Т о л с т о й закрывает голову руками и демонстративно выходит из комнаты.

Т у р г е н е в падает в кресла.

Сцена 21.

Ясная Поляна, в лесу.

Т у р г е н е в и Т о л с т о й на охоте, с ружьями. Следующий разговор перемежается выстрелами, причём если Т о л с т о й попадает, то Т у р г е н е в мажет.

Т у р г е н е в (после первого выстрела бросает ружьё, приседает и начинает стенать, обращаясь в зал).

Пропуделял, попуделял! Так и пойдёт у меня, коли не попал первый раз, так и пойдёт... Почему так: Толстому всё, мне — ничего? Да он в рубашке родился, этот человек!

Т о л с т о й.

Хотел спросить Вас про вчерашнее. Как Вы можете находить прелесть в канкане, этих прыжках, в этой позорной моде, парижской порнографии?

Т у р г е н е в.

Старинный канкан — совсем не та пошлость, которую сейчас показывают в кафе-шантанах. И потом - молодежь хочет этого, меня попросили Ваши дети!

Т о л с т о й.

Молодёжь хочет забав, ей всегда надо что-то оригинальное — и Вы себе снискали дешёвую популярность, заигрывая с ними.

Т у р г е н е в.

Да, но такая молодёжь везде — Вы не представляете, дети Виардо тоже стремятся к самым пошлейшим писателям, спектаклям — и мы не можем их отговорить.

Т о л с т о й.

Полина Виардо не властна в своей семье? Никогда не поверю...

Т у р г е н е в.

Она имеет власть над мужем и мной, что же касается детей — она воспитывает их, давая волю их вкусам, она - самая свободная женщина, которую я знаю - и позволяет быть свободными всем вокруг себя.

Т о л с т о й.

Мне кажется, такую свободу ещё хуже выносить, чем контроль, которым измучила меня Софья Андреевна.

Т у р г е н е в.

Да, это два полюса женской власти, которой они нас терзают: свобода и контроль — как я натерпелся, если бы Вы знали...

Т о л с т о й.

Я Вас понимаю, но представьте — Софья читает мои дневники!

Т у р г е н е в.

Полине и не надо читать — я показываю ей всё сам, всё, что написал...

Т о л с т о й.

Как же Вы так?

Т у р г е н е в.

Она даже ставит мне оценки, как учительница в школе — и это доставляет мне удовольствие, я во всём советуюсь с ней.

Т о л с т о й.

Значит, полная капитуляция?

Т у р г е н е в.

Да, мы же с Вами знаем, что миром правят женщины. А кто мы — только крепостные, которые должны их кормить и одевать, потакая их капризам.

Т о л с т о й.

Тссс! Это секрет! Молчите! Никто не должен об этом знать!

Т о л с т о й и Т у р г е н е в оглядываются по сторонам, обнимаются и плачут...

Сцена 22.

Париж. Обед в ресторане.

Т у р г е н е в, Ф л о б е р, З о л я, М о п а с с а н.

М о п а с с а н.

Друзья, давайте решим всё же вопрос — представляют ли женщины для мужчины какой-то интерес, кроме мм-м.. гастрономического? Пусть каждый скажет честно — сейчас мы тут не перед читателями...

З о л я.

Мне кажется, всё сводится к наслаждению. Это наслаждение того же рода, которое заставляет размножаться рыб и петь птиц. Соитие - чисто природное явление, как поглощение пищи.

Ф л о б е р.

Да что Вы? Давайте вызовем сюда пару дамочек, и мы поглядим, как Вы их проглотите!

М о п а с с а н.

Вызвать — это прекрасная идея! Но они помешают нам думать! Женщина создана для любви, а не для мысли... Любовь — дело женщин, их бизнес...

Ф л о б е р.

Но любовь может быть разных видов!

З о л я и М о п а с с а н.

Ха-ха-ха-ха! Вы дадите нам наглядный урок?

Ф л о б е р.

Господа, это не то, что Вы подумали. Ещё греки выделяли несколько видов любви: эрос, филию и агапэ.

З о л я.

И чем же они отличаются?

Ф л о б е р.

Эрос — чисто телесная любовь, напоминает любовь юноши, филия — душевная склонность — это любовь молодой девушки, а вот агапэ — это жертвенная любовь, любовь — самоотдача.

З о л я.

Это поповские выдумки. Разве бывает у монашек...

Ф л о б е р.

А что думает наш русский друг?

Т у р г е н е в.

Любовь подобна болезни. Это не просто удовольствие, это что-то более страшное, опасное и загадочное... Была же любовь у наших предков к своему тотему, поклонение идолам, ради которых они способны на кровавые жертвы! Это всё в нас живёт!

З о л я.

Это же дикость, Тургенев, что Вы говорите!

М о п а с с а н.

Дайте послушать, крайне любопытно...

Т у р г е н е в.

Я знавал женщин и мужчин, способных на жертвенную любовь. Даже мне кажется, я видел не раз её свет в глазах женщин. Это неописуемое, сильное впечатление — когда женщина готова ввериться, отдаться тебе...

М о п а с с а н.

Это когда она готова стать жертвой? Вы, господин Тургенев, жрец, она жертва...

З о л я.

Оригинальная теория любви, напоминающая гипноз.

М о п а с с а н.

Дорогой Тургенев, Вы романтик. Мы-то уже стреляные воробьи, знаем, что это чистый зов пола — как у кур или петухов.

Ф л о б е р.

Почему же? Я согласен с Тургеневым, в любви может быть что-то роковое... Вообще же из того, что говорил Тургенев, я делаю вывод - мы здесь, в Европе имеем регресс в любви, апатию... А в России, ещё хранятся первозданные её силы, там жива любовь, не похожая на простые отправления потребностей, первозданная страсть!

Т у р г е н е в.

Да-да, я вспоминаю один такой случай. Как-то в молодые годы я прогуливался с ружьём по нашим полям.

Следующая сцена разыгрывается, как воспоминание: «это сцена в сцене».

Сцена 23 (на охоте).

Спасское. Т у р г е н е в в возрасте 22 лет, с ружьём на охоте на уток.

Затем ж е н щ и н а и м а л ь ч и к-п а с т у х.

Т у р г е н е в стреляет, убивает птицу, она падает в ручей, который крутит мельничное колесо. Т у р г е н е в раздевается и идёт вброд за уткой. Когда он берёт утку и возвращается назад, с противоположного берега его замечает страшное существо — то ли женщина, то ли обезьяна - и бросается за ним в погоню. Т у р г е н е в в ужасе бежит, чудовище настигает его и пытается погладить, обнять... Т у р г е н е в вырывается — и бежит дальше, на краю рощи показывается м а л ь ч и к-п а с т у х и ударами кнута отгоняет чудовище, которое с криками и стенаниями отступает...

Т у р г е н е в.

Что это, что это было?

Мальчик.

Да, это баба наша лешая, в лесу живёт уже года три как — умом тронулась...

Т у р г е н е в.

Как в лесу?

М а л ь ч и к.

Кореньями питается, в воде целыми днями плавает, а бабы жалостливые ей хлебушка приносят...

Т у р г е н е в.

Как же она зиму переносит?

М а л ь ч и к.

Говорят, что с медведем в берлоге зимует... А кто-то видел, как она мельнице зимой колесо крутила.

Сцена 24.

Парижский ресторан (продолжение сцены 22).

Т у р г е н е в, З о л я, Ф л о б е р, М о п а с с а н.

М о п а с с а н.

Тургенев, Вы бесподобны! Обросшая мехом женщина!

З о л я.

Мальчик с кнутом! Да это же кладезь! Почему Вы об этом не пишите?

Т у р г е н е в.

Я считаю, что не обо всём стоит писать...

Ф л о б е р.

Какой Вы возвышенный, деликатный человек!

М о п а с с а н.

Я считаю, что нам нужно короновать Тургенева, подарив ему плётку - и расчёску для его прекрасных дам...

З о л я.

Да, да, как раз я сегодня вышел из дома, взяв плётку...

Ф л о б е р.

Не паясничайте! Давайте лучше поднимем бокалы за нашего русского друга, который показывает нам любовь с той стороны, с какой её никто из нас не видел! Страдания, самопожертвование... Я читал переводы Ваших рассказов на французский — поразительно!

Все.

Присоединяемся, выпьем за любовь по-тургеневски!

Все скандируют: Т у р г е н е в! А г а п е! Т у р г е н е в!

М о п а с с а н и З о л я держат за спиной Т у р г е н е в а плётку и расчёску, незаметно строя ему рожки...

Сцена 25.

Чудесное место — то ли сон, то ли рай.

Т у р г е н е в и Б е л и н с к и й (в белой одежде). Т у р г е н е в на сцене. Б е л и н с к и й в гондоле воздушного шара. Они кричат друг другу через всю сцену, Б е л и н с к и й использует звуковой рожок, поэтому его слова порой растягиваются, как эхо — и оттого становятся более значительными.

Т у р г е н е в.

Б е л и н с к и й, это Вы?

Б е л и н с к и й.

Я...

Т у р г е н е в.

Знаете, а ведь мечта наша сбылась — крестьян освободили!

Б е л и н с к и й.

Да, знаю, как славно! Мы тут всё зна-аем...

Т у р г е н е в.

Я верно, сплю — но перед тем, как проснусь, хотелось Вам сказать, что я был неправ тогда в споре с Вами.

Б е л и н с к и й.

Не корите себя, Тургенев, всё хорошо обернулось, какой Вы молодец, как много всего написали!

Т у р г е н е в.

А Вы что тут делаете?

Б е л и н с к и й.

Обозреваю - и вещаю. Я писал статьи, обозревал — вот и тут теперь вещаю...

Т у р г е н е в.

Прекрасно! А мне можно быть обозревателем?

Б е л и н с к и й.

Нет, Вы будете влюблённым...

Т у р г е н е в.

Влюблённым?

Б е л и н с к и й.

Вы же любили женщин, влюблялись в девушек...

Т у р г е н е в.

А Вы разве не любили?

Б е л и н с к и й. Я недостаточно, не так... Здесь дела дают по увлечениям, и уже навсегда-а...

Т у р г е н е в.

Как, и мне теперь всегда любить?

Б е л и н с к и й.

Да, всегда-а...

Т у р г е н е в.

Всегда любить! Как славно! И уже без срывов и провалов?

Б е л и н с к и й.

Да, да — всё будет получаться!

Т у р г е н е в.

Любить всегда... И не надо выбирать?

Б е л и н с к и й.

Вы уже выбрали, навсегда-а...

Т у р г е н е в.

Да, теперь уже навеки... Полину...

Последнее скажите, прошу, есть ли Бог?

Б е л и н с к и й.

Да, есть — но не такой, как мы думали...

Т у р г е н е в.

Как не такой?

Б е л и н с к и й.

Совсем не такой, это не объяснить, но самое простое: Он — скорее женского рода-а...

Т у р г е н е в.

Да, я догадывался... Значит, я всегда любил Его, вернее Её!

Какое счастье, Белинский, как я Вам благодарен. Гора с плеч!

Финал.

Спасское.

Декорации первой сцены — мельница, поле и роща.

Играет дудочка, мужики ловят перепелов.

На сцене появляется Т у р г е н е в с клеткой и Т о л с т о й под руку с С о ф ь е й А н д р е е в н о й, за ними — французские писатели, все действующие лица.

Т у р г е н е в.

Эта клетка — ловушка, и называется она западня или западка, по народному. Здесь помещается птичка, и на её голос прилетает другая. В детстве так я ловил синичек и щеглов...

Т о л с т о й.

Но и душа наша находимся в ловушке: клетке тела.

Т у р г е н е в.

А семья, страна, закон — разве не такие же клетки?

Клетка в клетке, клетка в клетке...

Поёт, поёт душа — чтобы найти родственную душу, чтобы излиться в стихах и песне, перелиться в другую душу, в другое тело - хотя бы песней, хотя бы каплей своей.

Может быть, в этом и есть смысл жизни — выйти за пределы отмеренных клеток?

Эту возможность даёт нам любовь.

Я любил всю жизнь, любил, как мог - и как никто не любил в этом мире...

Любил без оглядки на свет, на людей и законы, без оглядки на смех.

Я сделал чужую семью своей, я обжил чужие страны — и нашёл везде друзей...

Ф л о б е р.

Этот русский великан оказался самым сильным – и свободным из нас!

М о п а с с а н.

Свободным - и добрым!

З о л я.

Кротким рыцарем...

Ф л о б е р.

Тонким лириком...

М о п а с с а н.

Неподражаемым артистом!

Французские писатели возлагают венок на голову Т у р г е н е в а.

Раздаётся голос П о л и н ы В и а р д о, она появляется и поёт свой романс на стихотворение Т у р г е н е в а «Синица»:

Слышу я: звенит синица
Средь желтеющих ветвей;
Здравствуй, маленькая птица,
Вестница осенних дней!

Хоть грозит он нам ненастьем,
Хоть зимы он нам пророк —
Дышит благодатным счастьем
Твой веселый голосок.

В песенке твоей приветной
Слух пленен ужели ж мой
Лишь природы безответной
Равнодушною игрой?

Иль беспечно распевает
И в тебе охота жить —
Та, что людям помогает
Смерть и жизнь переносить?

Все аплодируют.

Т у р г е н е в берёт П о л и н у за руку и выводит на авансцену, снимает венок и вручает его певице.

Т у р г е н е в.

Я ничего не видел на свете лучше Вас, встретить Вас на своём пути было величайшим счастьем моей жизни. Вы - самое лучшее, благородное и возлюбленное существо.

Царица из цариц...

----- НОВОСТИ -----

Вышла книжка о Владимире Дале

В Издательстве "Детская литература" в серии "Детям о великих людях России" вышла книга Юрия Нечипоренко "Расск

Выступление на выставке "Россия" на ВДНХ с лекцией о Ломоносове

16 января, во вторник, Юрий Нечипоренко выступает на выставке "Россия" с лекцией "Ломоносов - наш современник". Ф

СКАЗКИ АРФЫ И РОЯЛЯ 2 и 3 января 2024

2 и 3 января в 15.00 Библиотеке-читальне им. Тургенева https://turgenev.ru/ состоится новогоднее представление СКАЗКИ АР

Театральная студия в Риге сняла ролики по одиннадцати "Маленьким сказкам"

Студия Stadia поместила в сети ролики по "Маленьким сказкам"с трогательным предисловием https://www.youtube.com/playlist?list=PLac

В РГДБ состоялась встреча с писателем Юрием Нечипоренко

В рамках празднования юбилея издательства "Детская литература" в РГДБ 9 декабря в 14.00 прошла встреча с писател

Встреча Общества друзей Газданова в ЦДЛ

В воскресенье 3 декабря в 16.00 в Малом зале Центрального Дома Литераторов (ул. Б.Никитская, д. 53)
состоится веч

Издательству "Детская литература - 90 лет!

Юрий Нечипоренко принял участие в большой пресс-конференции, посвященной 90 летию издательству "Детская лите

Презентация сборника "Классики детской литературы", изданного в Китае, прошла рамках программы международной книжной ярмарки в Москве

Презентация сборника "Классики детской литературы из стран вдоль "Одного пояса, одного пути" прошла на площад

Разговор о книге "Горстка бобов" с Вячеславом Коноваловым на "Радио России"

23 августа в 11.11 вечером на Радио России в передаче "Культбригада" прошёл разговор о книжке Юрия Нечипоренко

Вышло большое интервью - рассказ об участии в Пекинской международной книжной ярмарке

Известный критик Елена Сафронова побеседовала с Юрием Нечипоренко - и на сайте "Ревизор" вышло большое интерв

Выступление на ЛетЛит Фестивале в парке Музейон 5 августа

Милости просим 5 августа в субботу в парк Музейон на Крымском валу на ЛетЛитФестиваль!  На «Детской Поляне»

Юрий Нечипоренко вошёл в короткий список номинантов Национальной премии в области детской и подростковой литературы сезона 2023 года

Российская государственная детская библиотека и Ассоциация «Растим читателя», выполняя функции Дирекции На

Ярмарка в Пекине

Юрий Нечипоренко с Павлом Басинским и Алексеем Варламовым представляет Россию на книжной ярмарке в Пек

Фестиваль на Красной Площади - 6 июня

Милости просим на Фестиваль на Красной Площади ПРЕЗЕНТАЦИЯ Как жили и что сделали люди, которые оставили

В библиотеке иностранной литературы на фестивале 27 мая лекция Юрия Нечипоренко "Коды русской культуры"

Лекция пройдет с 13.15 до 14.15 в пространстве "Книжный клуб"  Адрес библиотеки: Москва, ул. Николоямская, д. 1 К

Вышла статья по математике

На сайте Preprints выложена версия статьи - Юрий Монич и Юрий Нечипоренко предложили новвый метод анализа корреля

Отклики на китайско-русский сборник

В "Российской газете" и "Независимой газете" вышли статьи - отклики на презентацию китайско-русского сборника

Съезд биофизиков в Краснодаре

17 - 23 апреля в Краснодаре проходит съезд биофизиков России.  Соавторами представлены три доклада - о гемогл

Турнир сочинителей в Библиоглобусе

Клуб семейного чтения и детской книги
15 апреля , 15:00
Библиоглобус (Мясницкая ул., 6/3с1)
13 зал, 2 уровень

Классики детской литературы из стран вдоль "Одного пояса, одного пути" (Шелкового пути)

11 апреля в 19.00 в Ассоциации писателей и издателей России (АСПИР, дом Ростовых, Поварская 52) будет представлена