Изданное
Коды тела
Душу Ницше приводит к земле. Душа для него и есть тело.
Андрей Белый
Николай Богданов. Тайные коды тела. - М., АСТ: Зебра Е, 350 с., илл., 2007.
Книга Богданова открывается нравоучительным четверостишием, приписываемым Пушкину:
Фиалка в воздухе свой аромат лила,
А волк злодействовал в пасущемся народе,
Он кровожаден был, фиалочка - мила,
Всяк следовал своей природе.
Название книги Богданова сулит разгадки каких-то тайн, что для широкого читателя может показаться заманчивым. Однако же книга эта хотя и написана доступным языком, но не дает никаких "поблажек" читателю - здесь не околонаучная сказка, а добротное изложение состояния дел в научных дисциплинах, которые связывают устройство физической конституции человека и свойства его характера. Недаром рецензентами книги указаны три профессора и доктора наук (биологических и филологических!). Автор продолжает традиции русской естествоиспытательской школы, в которой мультидисциплинарный подход сочетается со стремлением увидеть некую общую картину типологии человеческих типов. Книга посвящена изучению конституционального подхода, что включает рассмотрение не только типов телосложения, но и характерологию. Начинает автор, разумеется, с классификации психологических типов по Кречмеру, выделявшему три типа конституций: пикническую (от греческого pyknos - плотный), астеническую и атлетическую. Приведенные Богдановым примеры взяты из классической (взрослой и детской) литературы: парами астеник-пикник являются Дон Кихот и Санчо Пансо, Железный Дровосек и Страшила, Коровьев и Бегемот, Пат и Паташон. Писатели издавна создавали образы, которые позволяли увидеть тип человеческой личности въяве, в соединении тела и души, - и задолго до психологов провели своеобразную классификацию человеческих типов, поэтому примеры из литературы прекрасно иллюстрируют психологические и антропологические теории.
Возьмем, к примеру, пикников: по мнению Кречмера, для них типично сочетание гипоманиакальных и мрачных черт темперамента. Всю жизнь они колеблются между болезненно повышенным и пониженным настроением, как будто переходя по синусоиде из одного психического состояния в другое. Для каждого типа конституции будет своя пара состояний, между которыми происходят подобные колебания. Эту пару состояний можно было бы назвать "диполем", и для пикника таким диполем будет мания-депрессия. Но как бы ни приближался человек в своем психическом состоянии к одному из полюсов такого диполя, он будет всегда нести в себе "заряд" и другого состояния.
Однако Богданов не только пересказывает Кречмера (как и десяток других классиков психиатрии) - он вводит в рассмотрение и свои оригинальные работы, в которых завершает формирование представлений об эпилептоидном типе (связывая его с атлетическим телосложением). Эпилептоидный тип определяется совокупностью черт характера, наблюдаемых у некоторой части эпилептиков и их ближайших родственников. К эпилептоидам автор причисляет не только Достоевского, но Толстого и Тургенева. Заметим, что Богданов является сейчас наиболее авторитетным специалистом по генеалогии Достоевского, - он рассказывает в книге множество малоизвестных фактов из жизни писателя и его родных.
Важно заметить, что Богданов добавляет к классификации Кречмера еще один тип - истероидный. Этот тип характеризуется диполем эмоциональность-рассудочность, то есть истероид ведет себя то повышенно эмоционально, то, наоборот, холодно-рассудочно. Для астеников характерны переходы между болезненной чувственностью и холодностью, что же касается атлетиков (эпилептоидов), то их состояние характеризуется переходами между вязкостью и взрывчатостью.
Третья глава книги посвящена медицинской генетике - здесь вводится понятие поведенческого фенотипа и на массе примеров иллюстрируется современное состояние изучения связи между строением тела и поведением человека. Далее автор переходит к более частным подходам, характеризующим не все тело, а только какие-то существенные его детали - к примеру, особенности узоров гребневой кожи (попросту - отпечатков пальцев). Автор считает, что отпечатки пальцев четко маркируют ряд особенностей поведенческого фенотипа и позволяют создать его психологический портрет.
Заключительные главы, посвященные феномену двойничества (близнецовости) и левшества, иллюстрируют эвристические возможности заявленных в книге принципов.
В целом книга полна примерами из литературы, литературной жизни и окружения литераторов - автор вводит читателя в курс дела сразу в нескольких дисциплинах, изучающих связь между строением тела и типологическими характеристиками человека. По сути, перед нами небольшое энциклопедическое исследование связи между внешними формами и свойствами человеческого тела - и "внутренними" характеристиками личности.
Обилие примеров и цитат, описание связи между патографией писателя (его психическими и физиологическими свойствами) - и характерами его героев делают книгу Богданова уникальным трудом, в котором читатели могут узнать много нового как о своих любимых писателях, так и о себе. Заметим, что ряд работ по патографии русской литературы можно обнаружить в сети интернет (1, 2). Книга неплохо иллюстрирована (содержит несколько десятков портретов психологов, психиатров и антропологов), а также имеет словарь персоналий, включающий как статьи о классиках психиатрии и антропологии, так и о современных авторах.
Примечания:
1. См.: Николай Богданов "Патография Николая Ставрогина", а также и "Сердце" Иннокентия Анненского. Здесь мы находим характерный для Богданова пассаж:
"С детства Анненский страдал тяжелой болезнью сердца. Неудивительно в таком случае, что тема "сердца" и ощущений, непосредственно связанных с этим органом, проходит через все творчество поэта. Вот, например, несколько весьма характерных строк со страницы сборника "Тихие песни", анонимно выпущенного автором в 1904 году. Их невозможно читать без волнения даже здоровому, полному жизненных сил человеку. Те же, кто имеет несчастье страдать сердечными заболеваниями, наверняка сразу почувствуют в поэте родственную себе душу.
Эта ночь бесконечна была,
Я не смел, я боялся уснуть:
Два мучительно-черных крыла
Тяжело мне ложились на грудь.
На призывы ж тех крыльев в ответ
Трепетал, замирая, птенец,
И не знал я, придет ли рассвет
Или это уж полный конец...
Несомненно, речь идет о приступе грудной жабы или, выражаясь современным языком, - стенокардии, нарушении нормальной деятельности сердечной мышцы из-за недостатка кислорода. Что и говорить, картина это драматическая, неизменно вызывающая у больного человека страх, близкий к панике. Но как же точно удалось найти Анненскому метафору для описания возникшего в этот момент приступа аритмии сердца!"